|
Главная страница Метрополис: русский ключ Фашизм в Метрополисе Проблема роботов О роботах и человеках Суд отложен Власть компромисса |
А. Панина Действительно, очень вероятно, что Тима имеет отношение к богине Тиамат. Даже если создатели "Метрополиса" это забыли, когда давали интервью (все-таки с написания сценария до окончания съемок прошло несколько лет), созвучие слишком соблазнительное. Кроме того, Тима родилась хотя и не в океане, но под землей, то есть отчасти в адских безднах, а в финале несет хаос и разрушение. Действительно, у шумеров богине-разрушительнице противостоит бог Мардук, в фильме Тиму преследует офицер партии Мардука. Ассоциации "Мардук / власть / башня-зиккурат" также полностью соответствуют вавилонской традиции. Однако обратите внимание: древний миф реализуется у Ринтаро точно наоборот. У шумеров Мардук победил богиню хаоса, стал верховным правителем, и в его честь была построена башня. В фильме сначала верховный правитель построил башню, затем богиня хаоса низвергла его и все уничтожила. Зиккурат рухнул, вместо победы - поражение. Зачем миф перевернут? Ответ на самом деле есть и в статье А.Шаройко. Для создателей и героев "Метрополиса" аккадская мифология - не единственная и не главная. Можно смело утверждать, что месопотамские элементы вообще появились в фильме лишь постольку, поскольку к ним отсылает Библия. Откуда, в свою очередь, в "Метрополисе" взялись библейские мотивы, тоже достаточно очевидно: они возникли просто потому, что речь идет о большом городе. Город всегда мифологически осмыслялся как Вавилон, средоточие пороков и соблазнов, воплощение человеческой гордыни, но особенно четко эта связь закрепилась в XX в., когда новые технологии - многоэтажное строительство и электрификация - создали образ современного мегаполиса. Вот почему Тима одержала победу над герцогом, а ее роботы - над партией Мардука. Ее противники думали, что находятся в вавилонском мифе, а сами находились в библейском. Тима-Тиамат, первобытный хаос, оказалась орудием Божьего гнева. Почему-то мало кем отмечен тот факт, что трон Тимы, когда она говорит о расправе над человечеством, принимает форму креста! [илл.1] Преувеличивать значение ветхо- и новозаветной символики в "Метрополисе", впрочем, не стоит. Идеи и образы христианского мира для японцев в большой мере остаются антуражем, западной экзотикой, как для нас, скажем, буддийское искусство. Однако нельзя не согласиться с А.Шаройко, когда он видит в сцене Тимы с голубем сошествие Святого Духа. Тима явно наделена божественными полномочиями. (Пожалуй, с чисто изобразительной точки зрения эта сцена скорее напоминает Благовещение - дева, голубь и ангел, все в одном лице. В этом даже есть некоторый смысл, поскольку Тима не только дева, но одновременно и божественное дитя, и во втором качестве сама позже осуществляет Страшный суд... Решительно, когда дело касается символов, цепочки ассоциаций могут завести куда угодно). Как бы то ни было, уже со сцены в подземелье, когда на Тиму первый раз падает солнечный луч, нам показывают ее как существо, приобщенное одновременно и к подземному миру, и к небесному. При таком взгляде оказывается, что человекомашинная двойственность Тимы имеет в точности тот же смысл, причем человеческая природа выступает как солнечная, а машинная - как хтоническая. Тима добра и отзывчива, пока считает себя человеком, и становится грозной разрушительницей, как только отождествляет себя с машинами. Не из обиды, что никогда не сможет выйти замуж за Кенъити! Личные мотивы для ее превращения были бы слишком мелки, они не оправдали бы ни мирового масштаба событий, ни разбросанных по фильму мифологических аллюзий. Тима принимает облик робота, когда становится проводником божественного гнева. Несмотря на то, чего можно было бы ожидать от мифа о Вавилонской башне, главная цель Тимы не в том, чтобы наказать людей за их гордыню, жестокость и преступность. Она сама говорит, что вступается за гонимых праведников - за терпеливых, кротких, самоотверженных, несправедливо преследуемых роботов... Бог в "Метрополисе" пришел к машинам. Из чего очередной раз следует, что машины там надо понимать как людей. Существует мифологический мотив, когда бог или волшебник, неузнанный, общается с людьми, хорошими и плохими, а затем раскрывает им свою природу и раздает награды и наказания. Эту схему можно узнать и в сюжетной линии Тимы. Когда человеческое самоуправство и страдания роботов достигли предела, город навлек на себя вмешательство высших сил. Однако божественная милость велика, и вместо того, чтобы сразу стереть преступников с лица земли, бог приходит лично судить население Метрополиса. Это должен быть идеально справедливый, идеально непредвзятый суд, поэтому всемогущий судья поначалу принимает облик беззащитного ребенка. Какими ребенок увидит людей, такой и будет судьба человечества. Если бы люди это знали! Но мир как нарочно поворачивается к Тиме самой жестокой, самой черной, самой искаженной стороной. Тима так и не видит нарядных и светлых верхних этажей города - просыпается среди пожара, попадает в подземелья, в трущобы, на свалки, а когда наконец выходит на поверхность, там только продолжение ненависти и страха, следы уличных боев, зима и ночь. А кем представлены люди? Герцог - циничный политик, Рокк - маньяк, Эмми - предательница, дядюшка-детектив виляет, даже Атлас после своих добрых поступков оказывается убийцей. Поэтому когда истинной сверхчеловеческой природе Тимы приходит час раскрыться и она занимает свое место на судейском троне, приговор, который она выносит, нельзя назвать необоснованным. Есть только один довод в пользу человечества: Кенъити, единственный, кто ни Тиме, ни кому-нибудь другому, будь то человек или машина, ни разу не сделал зла. И этот единственный праведник своим существованием спасает даже не город, а весь мир. Впрочем, Тима не простила людей, а лишь снова потеряла уверенность в том, что они безусловное зло. В ее вопросе "Кто я?" в конце фильма можно, помимо других пониманий, найти и такой смысл: "Кто я для вас - посланница божественной любви, как хочет Кенъити, или все-таки карающий меч на ваши головы?" Вопрос не решен, а значит, рано или поздно суд повторится. Нам дали очередной последний шанс. Но если в следующий раз рядом не окажется Кенъити... май 2003 |
![[илл.1]](illust/judge.jpg){kind=link}